Действительно ли нечего резать? Экономисты опровергли заявление Серика Жумангарина
Бюджетная политика должна быть гибкой: в хорошие времена – сокращать расходы и накапливать ресурсы, а в период кризиса – увеличивать их. Но в Казахстане не так.
Что произошло
Эксперты прокомментировали выступление заместителя премьер-министра, министра национальной экономики Серика Жумангарина на подкасте со спикером сената Мауленом Ашимбаевым, где он отстаивал позицию о том, что "расходы порезать" практически невозможно.
Контекст
Серик Жумангарин сообщил, что на сегодня 98,9% расходов не секвестируются, то есть не подлежат сокращению. Такое заявление он сделал в ответ на критику в адрес правительства, в которой разные эксперты предлагали уменьшить бюджетные траты. По словам министра, сократить можно около 350 млрд тенге, но не больше.
–––
Читайте также:
–––
"Бюджетные расходы всегда росли"
Экономист из фонда "Zertteu Research Institute" Шолпан Айтенова считает, что расходы бюджета на деле не всегда эффективны и зачастую "раздуты" за счёт непрозрачных и необязательных трат.
По её мнению, если бы госбюджет включал только обязательные расходы – на дороги, здравоохранение, социальную защиту, безопасность и так далее, сократить его было бы действительно сложно. Но в реальности бюджет содержит траты, направленные на содержание избыточного количества организаций квазигоссектора, всевозможные программы господдержки и субсидии, и неэффективные/нецелесообразные статьи расходов.
"Если вы обратите внимание на динамику бюджетных расходов, расходной части бюджета, то она у нас неизменно росла. Начиная с кризиса 2008 года, когда мы в первый раз обратились к Нацфонду в период мирового финансового кризиса. И оттуда взяли первые 10 млрд долларов на преодоление кризиса. Через 10 лет у нас был коронавирус. Мы ещё раз взяли денег из Нацфонда, дополнительных 5-7 трлн тенге, и так же спасали экономику и так далее. Но при этом, если вы обратите внимание, все бюджетные расходы всё время росли. Они никогда не сокращались", – рассказала экономист.
По её словам, бюджетная политика должна быть гибкой: в хорошие времена – сокращать расходы и накапливать ресурсы, а в период кризиса – увеличивать их.
"Несмотря на разные этапы экономического цикла, бюджет Казахстана постоянно рос – как в благоприятные, так и в сложные периоды. Никогда не было ситуации, когда бюджет сокращали из-за улучшения экономической ситуации, чтобы усилить фискальный потенциал. Поэтому утверждение о том, что сокращать нечего, не выдерживает критики", – сказала Шолпан Айтенова.
"Раздутый бюджет Казахстана – как обильный ужин для ослабленной экономики, которую он не в силах переварить. Вместо того чтобы подпитывать рост, избыточные расходы перегружают систему, ведя к стагнации. Пора садиться на бюджетную "диету", чтобы средства направлялись не на поддержание неэффективных структур, а на стимулирование реального сектора развития", – считает экономист.
–––
Читайте также:
–––
"Всегда есть что секвестировать"
Аналогичного мнения придерживается экономист и глава института DESHT Куаныш Жаиков. По его словам, в бюджете всегда можно найти статьи для секвестра.
"Представьте, что у нас реально критическая ситуация с бюджетом: Нацфонда нет, с трубопроводом что-то случилось или нефть упала в цене до 20 долларов за баррель. Гарантирую, сразу бы нашлось что секвестировать, без долгих анализов. Подозреваю, что в правительстве смотрят слишком широко. Например, 5,3 трлн тенге на "соцобеспечение и его сопровождение". Или 2,1 трлн на "охрану здоровья". Или 5,3 трлн на "субвенцию регионам". Вроде как, ну нельзя же на такие вещи не дать? Хорошо, можно сократить затраты на Международный форум Астана – но это даст минус 1,4 млрд тенге, или 0,006% от общих расходов. То есть надо либо по крупицам собирать тысячи таких мелких мероприятий и проектов, как этот форум, либо всерьёз пересматривать широкие политики", – подчеркнул Куаныш Жаиков.
Он отметил социальную помощь – правительство больше не должно ориентироваться на дополнительные критерии, кроме уровня бедности. То есть условно выплаты не должны автоматически назначаться детям из состоятельных семей.
То же касается регионов – их 20, у них тысячи проектов, и государству необходимо разработать чёткие критерии участия и приоритизации, чтобы средства распределялись более эффективно.
–––
Смотрите также:
–––
Где можно урезать траты?
Шолпан Айтенова также приводит ряд конкретных предложений, как можно оптимизировать бюджет, если бы правительство решило сократить расходы. Она считает, что можно пересмотреть субсидии и меры господдержки.
"Покажите мне сферу, где у нас не было субсидий и мер господдержки", – говорит она.
По словам экономиста, аудиты таких мер регулярно показывают низкую эффективность. Она считает, что государственные финансы требуют пересмотра структуры расходов. В частности, следует сократить число госкомпаний, оптимизировать госзакупки и отказаться от избыточного аппарата в госструктурах.
Кроме того, Шолпан Айтенова задаётся вопросом: если, например, статистическая отчётность уже перешла в онлайн, то возникает вопрос – нужны ли региональные отделения статистики, если данные собираются автоматически? Такой подход не только сократит расходы, но и повысит прозрачность и эффективность бюджетного процесса.
"Единственный очевидный минус всего этого, из всех мер, которые я предлагаю, – это, конечно, произойдёт высвобождение людей, и произойдёт определённый рост безработицы", – добавила она.
Оптимизация государственных расходов неизбежно приведёт к сокращению численности госслужащих, но, подчеркнула она, вызовет временное социальное недовольство и необходимость адаптации для тех, кто останется без работы. Однако, по мнению эксперта, такие меры уже успешно применяются в других странах. Например, в Великобритании и Франции оптимизация бюджета принесла ощутимые результаты.
Шолпан Айтенова также отмечает, что рынок государственных закупок ежегодно составляет от 5 до 7 трлн тенге. Примерно такая же сумма закупок выходит и у квазигосударственного сектора.
Госзакупки всегда связаны с коррупционными рисками и неэффективными расходами. Более того, закупки квазигосударственного сектора остаются непрозрачными и недоступными для общественного контроля.
Политический контекст бюджетных расходов
Шолпан Айтенова особо отметила и роль региональных властей. Каждый аким стремится обеспечить высокий объём бюджетных проектов для увеличения притока средств в регион. Это приводит к росту нецелесообразных трат и завышенной стоимости проектов.
"Аким региона назначается президентом, и, к сожалению, бюджет становится сферой его сильного политического влияния. В результате мы наблюдаем значительную политизированность бюджетных расходов, где решения часто принимаются с учётом интересов акима, а не эффективности трат. Именно поэтому сложно требовать от акимов сокращения или оптимизации своих бюджетов – они используют их как инструмент влияния. Утверждение о том, что "бюджет нельзя сократить", во многом обусловлено централизованной системой управления, где бюджетные решения подвержены политическому влиянию, а не экономической целесообразности", – считает Шолпан Айтенова.
В свою очередь, Куаныш Жаиков добавил, что нежелание правительства всерьёз заниматься расходной частью бюджета объяснимо следующим.
"Некоторые расходы привязаны к поручениям президента и обещаниям партии. И это не один раз за электоральный цикл – такие расходы могут появиться в любой момент. И правительство не может их игнорировать – это грозит отставкой. Есть множество групп влияния, которые ходят по кабинетам и громко звучат в СМИ и соцсетях. Эти группы разнообразны – от отраслевиков-промышленников до учёных и медиков. Даже культуру попробуйте тронуть – получите возмущение "творческой интеллигенции". Сотни и тысячи подобных групп продавливают мини-бюджеты для себя, а в сумме получается прилично", – пояснил Куаныш Жаиков.
При концепции "слышащего государства" игнорировать такие группы нельзя, но открыто оппонировать им чиновники пока не научились, считает он. По его мнению, должны работать политические механизмы – система сдержек и противовесов, через которую эти группы продвигают свои идеи. Партии должны вести реальную дискуссию, общественные объединения – участвовать в процессе. Но пока всё решается кулуарно, и именно отсюда, по его словам, растёт "опухоль" в виде раздутого бюджета.
"Чиновников никто не выбирал, поэтому они и не могут легитимно резать расходы. Поэтому они их просто "принимают" и работают над доходной частью. Но проблема в том, что и налоги – это тема политическая. И чиновников, тем более консультантов, никто не уполномочивал решать, кто в обществе за кого и сколько будет платить. Вся проблема с уже 10-летним переписыванием Налогового кодекса в этом. Его пытаются протащить как "техническую реформу". А она политическая", – считает Куаныш Жаиков.
–––
Смотрите также:
–––
О чём речь
В январе 2025 года на расширенном заседании правительства заместитель премьер-министра, министр национальной экономики Серик Жумангарин предложил снизить порог постановки на учет по НДС с 78 млн до 15 млн тенге для увеличения числа налогоплательщиков. В правительстве также начали обсуждать повышение ставки НДС с 12 до 15-20%.
После критики предпринимателей и заявления президента Касым-Жомарта Токаева Серик Жумангарин представил обновлённый проект налоговой реформы с базовой ставкой НДС в 16%.
20 февраля стало известно, что министерство национальной экономики внесло в мажилис пакет поправок в проект Налогового кодекса, предусматривающий повышение НДС с 12 до 16% и снижение порога для постановки на учет с 78,6 млн до 15 млн тенге.
До этого в интервью корреспонденту BES.media Айдарбек Ходжаназаров отметил, что решение о повышении НДС должно приниматься в комплексе с другими налоговыми изменениями, чтобы система оставалась сбалансированной.
"Понимаете, это торговля. Принятие Налогового кодекса – тоже торговля с государством. Вы говорите: увеличиваем НДС, а в итоге сокращаете КПН, убираете социальную налоговую нагрузку и так далее. Мы должны в этой торговле поучаствовать. После этого мы сможем реально сказать, какой будет эффект и как это отразится на бизнесе", – заключил он
–––
Читайте также:
–––