Когда кредиты станут дешевле для казахстанцев? Интервью с главой АРРФР Мадиной Абылкасымовой
Председатель Агентства по регулированию и развитию финансового рынка Мадина Абылкасымова рассказала, как обстоят дела в банковском секторе страны.
Станут ли кредиты для казахстанцев дешевле? Зачем ужесточают проверку платёжеспособности заемщиков? Кому не будут выдавать кредиты? Когда снизят годовую эффективную ставку? Почему банкам второго уровня до сих пор нужна государственная финансовая поддержка? Когда банкиры вернут деньги, которые занимали у государства?
Об этом и многом другом председатель Агентства по регулированию и развитию финансового рынка Мадина Абылкасымова рассказала в интервью главному редактору и основателю BES.media Серикжану Маулетбаю.
"Основная причина роста проблемной задолженности – непроведение должной оценки платёжеспособности заёмщика"
– Мадина Ерасыловна, будете ли вы ужесточать оценку платёжеспособности заёмщика? Можете коротко рассказать, что поменяется и кто не получит кредит уже после изменений?
– После поручения главы государства о необходимости снижения долговой нагрузки населения были разработаны новые меры для снижения закредитованности населения и оказания содействия заёмщикам, которые уже имеют проблемные долги. Раньше был у нас введен так называемый коэффициент долговой нагрузки. Он применяется во всем мире. Это ограничение – сколько в месяц должен составлять платеж по кредиту по отношению к долгу. При этом должны оцениваться доходы заёмщика. Основная причина роста проблемной задолженности – это несоблюдение данного норматива, непроведение должной оценки платёжеспособности заёмщика. Вот это, наверное, самая главная причина, почему кредиты получают заведомо неплатёжеспособные граждане.
– Подождите, они же сейчас могут учитывать и движения на банковском счёту, на тех же карточках, а туда могут друзья скидывать...
– Да, это очень хорошее замечание. Поскольку банки имеют доступ к движению средств на счетах клиентов, они могут лучше оценивать платёжеспособность своего заёмщика. Больше проблем мы видим прежде всего в микрофинансовом секторе, где такой должной оценки не производится. Потом, вы помните, была проблема, когда информация передавалась в кредитное бюро гораздо позже, в течение нескольких дней. И за это время заёмщик мог получить несколько кредитов в банках или микрофинансовых организациях без учета его кредитоспособности.
Для того чтобы все-таки эта норма заработала, соблюдалась и проводилась правильная оценка платёжеспособности заемщика, две вещи сейчас планируется. Первое: сокращаются виды доходов, на основе которых финансовая организация может выдавать кредиты. Раньше у нас было 12 видов дохода. Сейчас ещё четыре вида дохода, которые нельзя признать как регулярный доход, мы убираем. Теперь будет доход заёмщика оцениваться на основе только восьми источников дохода.
– В том числе и движение по карточному счету?
– В том числе, да. Это пополнение.
"Для всех финорганизаций ужесточён механизм обязательного урегулирования проблемной задолженности"
– Это же может быть так, что неплатёжеспособный гражданин может в течение трёх месяцев просить знакомых, друзей, чтобы ему скидывали деньги, переводы делали. И потом эти деньги он будет снимать, оплачивать услуги и так далее. И все. А когда получит кредит, у него не окажется средств.
– Такой риск есть, безусловно, и его нельзя исключать. Вместе с тем, я считаю, здесь надо подходить сбалансированно. Здесь полностью поставить преграду и сказать, что кредиты должны выдаваться только на основе официально подтвержденных доходов, там зарплаты или стипендии, – это также может в какой-то мере нарушить и права граждан. Мы знаем, что у нас в Казахстане порядка 2 млн человек – это самозанятые. Очень высокий уровень неформальной занятости.
К сожалению, не все имеют официальные трудовые договоры. У нас есть режимы специальные, какие-то льготные налоговые режимы для индивидуальных предпринимателей, для самозанятых. Поэтому всё-таки важно здесь найти такой правильный баланс, чтобы и граждане имели доступ к кредитным ресурсам, и в то же время правильная оценка их способности проводилась. Здесь мы, конечно, возлагаем больше ответственности на финорганизации.
Поэтому дополнительно для всех финансовых организаций был ужесточен механизм так называемого обязательного урегулирования проблемной задолженности. Если раньше это было право, то теперь это обязанность банков, микрофинансовых организаций. В случае ухудшения финансового состояния, возникновения проблем с обслуживанием долга они должны предложить в обязательном порядке только на улучшающих условиях изменения условий кредитного договора. Это могут быть какие-то кредитные каникулы. Это может быть снижение процента, увеличение срока кредита.
Вторая норма, которая вводится, – запрет на законодательном уровне на выдачу кредитов гражданам с просроченной задолженностью. Раньше этот запрет действовал только в отношении граждан, у которых доход меньше минимальной заработной платы. Мы видим практику, когда берут кредиты для того, чтобы погасить другие просроченные кредиты. И это ещё больше человека загоняет в долговую кабалу и невозможность выбраться из этой долговой ямы. Поэтому это очень важная мера.
По официальным доходам мы предлагаем установить ограничение только в отношении молодых лиц до 21 года. И прямо мы такую норму пропишем, что для молодых лиц, которые не достигли возраста 21 года, у которых практически очень мало доходов, чтобы кредиты выдавались только на основе официально подтверждённых доходов. Это может быть и какая-то заработная плата, если они дополнительно подрабатывают, и стипендия.
"Большой рост просроченной задолженности у студентов"
– Те же студенты, получающие стипендии, всё равно не могут зачастую обслуживать кредит. Они же берут деньги до зарплаты.
– К сожалению, да. К сожалению, мы увидели достаточно большой рост просроченной задолженности у студентов. И вот – лёгкость получения кредита, недостаточно рассчитали свои силы, потом за них расплачиваются их близкие, родные. Поэтому для того, чтобы полностью не запрещать допуск к кредитам для молодых людей, но в то же время чтобы была правильная оценка кредитоспособности, пока решили пойти с таким подходом и выдавать кредиты только на основе официально подтверждённых доходов для молодых лиц.
У нас в прошлом году был введён запрет на начисление вознаграждения, если просрочка по кредиту составляет более 90 дней. Это было сделано на новые кредиты. Эта мера была введена только в этом году. Мы предлагаем с нового года распространить её и на все ранее выданные кредиты. Это будет означать фактически списание в обязательном порядке со стороны финансовых организаций начисленного вознаграждения свыше 90 дней. Это в определённой мере позволит снизить долговую нагрузку для граждан, которые уже на просрочке находятся.
Вот за последний год значительно выросли объёмы кредитов, которые продаются коллекторским организациям. Буквально два-три года назад весь портфель коллекторов оценивался в 300 000 заёмщиков, сейчас – уже миллион человек, проблемная задолженность, которых была продана коллекторам. Поэтому мы считаем, что необходимо ужесточать регулирование в отношении коллекторских агентств.
"Коллекторы тоже будут обязаны оценивать финансовое состояние заёмщика"
– А кто продает больше всех – МФО или банки?
– Больше всего микрофинансовые организации продают. У банков здесь смешанная модель. Часть банков продолжает держать просроченные кредиты на своем балансе или вне баланса. Часть банков продаёт. То есть здесь мы видим разные подходы. Но для всех банков вводится обязательное требование, что они должны провести процедуру урегулирования просроченной задолженности, предложить улучшающие условия. И только после этого они будут иметь право продать этот кредит коллекторскому агентству.
Второе. В отношении коллекторских агентств мы предлагаем, поскольку им переходят права кредитора по данному кредиту, на них возложить обязанность проводить процедуру урегулирования, для того чтобы облегчать долговую нагрузку. То есть они теперь будут также обязаны оценивать финансовое состояние заёмщика и предлагать ему улучшающие условия. То есть они могут часть кредита списать, вознаграждение списать или предложить более льготный график для погашения задолженности.
Ну и кроме этого министерством финансов были предложены определённые поправки в закон о банкротстве физлиц. Это тоже очень важный механизм, который наконец у нас появился. Я считаю, сейчас около 30% портфеля проблемных кредитов, где заёмщики находятся на просрочке уже более трёх лет. Ожидать, что они вернутся в график платежей, смогут погасить кредиты сами, своими силами, не приходится. Поэтому для них должен быть доступен механизм досудебного, более простого урегулирования проблемной задолженности. То есть списание, признание его банкротом и освобождение его от кредитных обязательств.
"По ГЭСВ решение будет принято в следующем году"
– А что у нас с годовой эффективной ставкой вознаграждения? Вы обещали снизить. Что в итоге решили и почему этот вопрос тормозится?
– По годовой эффективной ставке я думаю, что уже в январе следующего года соответствующее решение будет принято.
– Решение – до 44%?
– Сейчас необходимо заново переоценку делать с учётом изменения базовой ставки. Она прямо привязана к базовой ставке, основана на расчёте четырёх факторов:
- стоимость заимствования – это базовая ставка;
- риск на заёмщика;
- какая-то маржа банка;
- операционные расходы.
С учётом этого мы делали расчёты. У нас в прошлом году была утверждена методика. Она складывалась на основе этой методики в 44%. Я думаю, до конца года ещё раз придётся провести расчёты. И уже в январе мы будем её принимать. Помимо банков мы видим, что наибольшие риски у нас реализовались в сегменте онлайн-кредитования. Там у нас, к сожалению, сложилась ситуация, что помимо годовой эффективной ставки вознаграждения есть возможность выдачи так называемых payday loans – это займы до получки, краткосрочные займы. Для них предусмотрено особое регулирование в законе о микрофинансовой деятельности. Сейчас эта ставка составляет по таким онлайн-кредитам 15-20%. Это займы небольшие, до 150 000 тенге сроком до 40 дней. По ним мы несколько раз снижали номинальную ставку, но ставку установили в номинальном выражении. Это означает, что в годовом эффективном выражении может составлять несколько сот процентов.
Если взять на 45 дней, то оценивается от 280% в годовом исчислении. Если выдают на меньший срок, то она может и больше быть. Поэтому здесь мы считаем абсолютно необходимым ограничить годовую эффективную ставку.
– А как вы хотите ограничить? Чтобы не сотни процентов были, а как у банков?
– Есть опыт Центрального банка России, где они помимо установления годовой эффективной ставки устанавливают также ежедневную ставку. Мы также установили сейчас ежедневную ставку на уровне 0,8% по таким кредитам. Но сам сегмент, в котором можно получить кредит по такой более высокой ставке, наверное, должен оставаться в регулируемом поле. Мы видим, что если резко ужесточим регулирование и полностью исключим возможность получения таких кредитов, это может привести к ситуации, что будет развиваться теневой рынок.
В 2021 году, я напомню, мы ввели лицензирование финансовой деятельности. До 2020 года около 5000 микрофинансовых организаций работало на микрофинансовом рынке. Из них только 200 находилось в поле регулирования. После 2020 года мы установили единые требования, установили нормативы, различные квалификационные требования и начали лицензирование микрофинансовой деятельности. Теперь у нас около 1000 микрофинансовых организаций, которые находятся в нашем регулировании. Все остальные организации были или в принудительном порядке ликвидированы, или в добровольном. Но при этом важно, чтобы условия, на которых предоставляются кредиты, оставались выгодными и не приводили к росту долговой нагрузки заемщиков. Совместно с депутатами было предложено ужесточить регулирование по онлайн-микрокредитам, будет установлена единая годовая эффективная ставка. Будет ли она на том же уровне, как сейчас, – 56%, или будет какой-то предложен поэтапный период, – это сейчас обсуждается. Скорее всего, мы пойдем по пути такого поэтапного установления и снижения данных ставок с тем, чтобы, как я сказала, не привести к ситуации, когда вырастет теневой рынок. Всё-таки спрос на такие кредитные ресурсы имеется со стороны населения. И нам важно, чтобы они находились в регулируемым поле.
– А какая ставка-то рассматривается? Говорилось о 44%. Сейчас есть какая-нибудь цифра? Она может меньше быть или больше?
– Я думаю, она примерно в этих пределах останется – от 40 до 44%. Сейчас базовая ставка немного снизилась, и нам надо заново пересчитать. Но я думаю, она примерно в этих пределах останется, если говорить о годовой эффективной ставке для банков.
– А для микрофинансовых организаций как будет?
– Для микрофинансовых общая ставка сейчас составляет 56%. С учётом высокой стоимости заимствования для самих микрофинансовых организаций: у них нет доступа, как у банков, к депозитам, поэтому им приходится свои средства привлекать на фондовом рынке, у других кредиторов, то есть у них ставка заимствования гораздо выше. Стоимость привлечения финансирования для них гораздо выше. Есть разные оценки. Они составляют от 80 до 100%. Это годовая эффективная ставка, при которой достигается какая-то безубыточность бизнеса. Не должны такие кредиты предоставляться по таким номинальным ставкам без ограничения в годовом выражении, в обязательном порядке нужно ограничивать годовую эффективную ставку по таким кредитам, независимо от того, что они выдаются на 10, на 20 или на 30 дней. И очень чётко, чтобы потребитель знал о том, сколько в годовом выражении его ставка будет составлять. Мы, кстати, планируем такие требования также ввести для всех банков и МФО, чтобы в обязательном порядке при получении кредита заемщик знал не только размер переплаты по кредиту, он должен знать, какая номинальная ставка заложена и какая годовая эффективная ставка заложена, чтобы он уже осознанно принимал решение, брать ему этот кредит или не брать.
"Доступность кредитных ресурсов будет увеличиваться"
– Президент говорил в последних двух посланиях, что очень у нас мало кредитуется корпоративный сектор. Что после последнего послания вы планируете сделать? И когда мы увидим результаты?
– В нашем арсенале это прежде всего меры пруденциального регулирования. Если говорить об условиях выдачи кредитов, то это неразрывно связано с ценой денег в экономике. Это определяется сейчас базовой ставкой Национального банка. При достижении необходимых условий для смягчения денежно-кредитной политики по мере снижения базовой ставки, безусловно, доступность кредитных ресурсов будет увеличиваться. Но здесь необходимо обязательно обеспечить достижение цели по снижению инфляции, поскольку при такой инфляции не только невозможно обеспечить рост кредитования, но и рост в целом инвестиций в нашу экономику. Это очень важное условие для обеспечения благоприятной макроэкономической среды. Без благоприятной макроэкономической среды не будет ни роста инвестиций, ни роста кредитования.
Второе. С нашей стороны, касательно норм стимулирующего характера, это пруденциальные меры. Если проще говорить, в зависимости от того запаса капитала, который есть у банка, в зависимости от риска, присущего данному корпоративному заемщику происходит взвешивание данного кредита по отношению к капиталу, и соответственно, банк может принимать решение о выдаче кредитов. Поэтому важно очень иметь хороший запас капитала. Должен быть запас капитала, для того чтобы увеличивать корпоративное кредитование.
С нашей стороны мы принимаем меры стимулирующего характера для МСБ. Риск-взвешивание было снижено до 50%. Это касается прежде всего кредитов до 500 млн тенге. Есть определённые риски с этим связанные. Мы видим по результатам нашего AQR, что рост проблемных кредитов или ухудшение финансового состояния заёмщиков в секторе МСБ происходит на протяжении последних двух лет. Это также связано с многими другими факторами. Поэтому я считаю, очень важно сохранять баланс между дальнейшим смягчением наших пруденциальных нормативов и обеспечением устойчивости банков. То есть финансовое состояние банков напрямую зависит от того, как заёмщики смогут обслуживать свои кредиты. Если заёмщик попадает в сложную финансовую ситуацию, уже не может погашать кредит по графику, то банк должен формировать провизии и полностью покрывать эти убытки за счёт своего капитала.
И здесь очень важно достигать баланса между необходимостью стимулировать кредитование и обеспечивать устойчивость банков. Поскольку у нас, конечно, главная задача всей нашей надзорной политики, наших инструментов – это обеспечение устойчивости банковской системы, для того чтобы обеспечить сохранность вкладов населения и бизнеса в банковской системе. Возможно, в следующем году мы поэтапно будем повышать этот коэффициент риск-взвешивания до 75% для тех категорий малого и среднего бизнеса, где мы видим наибольшее ухудшение.
Важная стимулирующая мера – это связано с оценкой залогов банков. То есть после того, как мы провели независимую оценку качества активов в 2019-2020 годах, требования к формированию провизии, оценки финансового состояния заёмщиков были приведены в соответствие со стандартами МСФО. Действительно, были ужесточены условия по оценке кредитоспособности заёмщиков и повышены коэффициенты к оценке залогов, которые предоставляются в качестве кредитов. С прошлого года, после того как мы получили результаты регулярного AQR (то есть мы теперь проводим оценку качества активов ежегодно и видим реальное состояние качества активов), уже имеются реальные данные о том, каким образом, по какой цене эти залоги реализуются. И в этой связи, начиная с прошлого года, мы поменяли данные коэффициенты, они были значительно смягчены по целому классу залогов, которые МСБ предоставляет.
– Кстати, о залогах, о прошлом. В прошлые годы было несколько кейсов. Например, Динмухамед Идрисов, на сторону которого встала первая инстанция суда, что он может не возвращать, потому что там были нарушены правила по оформлению его в качестве гаранта залога. Его залоги, насколько я помню, были не оценены, принадлежат ему или не принадлежат. Это был спор с Нацбанком. Вот эти вот моменты как вы сейчас решили?
– Этот вопрос касается взыскания залогового имущества в рамках ликвидационной массы ликвидированных банков. У нас в процессе ликвидации находится сейчас девять банков. По ним лицензии были отозваны в разные годы, начиная с 2008-го, формируется вот эта ликвидационная масса. Формируется требование со стороны кредиторов по тем займам, которые перестали обслуживаться и по которым взыскивается залоговое имущество. Это, я скажу, не имеет прямого отношения к действующей политике регулирования выдачи новых займов. То есть это те условия, на которых эти займы когда-то выдавались. Безусловно, сейчас с учётом каких-то недостатков, которые были выявлены в регулировании, соответствующие изменения уже сделаны.
"Система регулирования и надзора не позволяет банкам выдавать кредиты связанным сторонам"
– Вы говорите об изменениях. Все эти банки, которые сейчас находятся на ликвидации –сколько я судов просмотрел, сколько было решений по ним – там применялась одна и та же схема: выдавали аффилированным лицам деньги, потом их выводили, погашали кредиты через новый полученный кредит в этих банках. Какие вы изменения внесли? И как вы контролируете, чтобы действующий топ-менеджмент или акционеры действующих банков такие же схемы не применяли?
– С 2019 года, для того чтобы таких больше ситуаций не возникало, полностью изменена сама модель надзора в банковском секторе. Осуществлён переход на риск-ориентированный надзор. Если раньше, скажем, финансовая отчётность банка и состояние банка проверялись по отчётности, которую они сдавали в конце года, невозможно было выявить недостатки. Скажем, то, что была произведена выдача заведомо безвозвратных кредитов, можно было проверить только по результатам инспекторского проверки. Сейчас у нас применяется полномасштабный риск-ориентированный надзор. Что он включает? Прежде всего теперь на ежегодной основе проводятся три надзорных мероприятия.
Первое – это наша надзорная модель SREP. В рамках данной модели проводится оценка достаточности капитала, рисков ликвидности, корпоративного управления и бизнес-модели банка на основе сформированного перечня количественных качественных показателей. В зависимости от того, как банки оцениваются, они ранжируются. И по ним принимаются надзорные меры. Им выставляется план надзорных мероприятий, которые они должны устранить.
Теперь – для того, чтобы оценивать качество активов на постоянной основе. То есть если выдан кредит, и он сейчас сидит в первой корзине, то есть это высококлассная корзина, то есть заёмщик обслуживает свой заём. Зачастую банки, для того чтобы не формировать провизии, все классифицируют первую стадию.
Мы внедрили постоянный регулярный AQR. Независимая оценка качества активов была проведена в 2019 и 2020 годах. Она была проведена Национальным банком. Были привлечены независимые консультанты. Более 500 работников было вовлечено в этот процесс со стороны консалтинговых, аудиторских компаний, оценочных компаний. И было выявлено реальное состояние качества активов в банковском секторе. Теперь это упражнение стало ежегодным. Оно стало частью нашего ежегодного надзорного процесса. Для этого мы в 2020-2021 годы провели адаптацию, обучение сотрудников не только в агентстве, но и сотрудников банковских команд во всех банках.
В 2021 году мы провели "пилот". В 2022 году у нас впервые была проведена первая полномасштабная оценка в рамках регулярного AQR. Что даёт этот регулярный AQR? Он позволяет определять качество активов на ежегодной основе и оценивать, насколько банки правильно представили качество своего кредита. Мы его расклассифицируем в соответствующий портфель и доначисляем провизии. Если мы видим, что есть потенциальные убытки по данному кредитному портфелю, то по нему начисляются провизии. Если у банка недостаточно капитала, для того чтобы формировать провизии, то выставляются требования по докапитализации. К сожалению, раньше в надзорном процессе до 2019 года таких механизмов не было, и выявление таких проблемных кредитов производилось постфактум – когда уже был нанесён значительный ущерб банку, средства были выведены из банка и был нанесён ущерб вкладчикам.
Ну а третий инструмент – это стресс-тестирование. То есть помимо того, что мы оцениваем качество кредитного портфеля, в этом году мы проводим новый цикл регулярного AQR. Он у нас будет скоро завершён. Уже имеются предварительные итоги, он оценивает качество портфеля на 1 января текущего года, но в случае ухудшения экономической ситуации или ухудшения в целом глобальной финансовой ситуации это может оказать влияние на банковский сектор. Могут значительно ухудшиться оцениваемые нами риски. Для того чтобы просчитать, как это повлияет на устойчивость банков, внедрён надзор стресс-тестирования. То есть совместно с Национальным банком мы разрабатываем негативный макроэкономический сценарий. Тестируем по нему устойчивость банка, достаточность капитала, ликвидности. И на этой основе оцениваются потенциальные убытки у банка и формируется требование к капиталу банков. Раньше это носило, до текущего года, больше оценочный характер. Теперь вот совместно с МВФ мы с прошлого года работали над надзорной надбавкой.
Это такой инструмент, который применяют регуляторы по результатам своих надзорных мероприятий. После того как внедрим надзорную надбавку, мы её планируем внедрить уже в 2024 году, уже можно будет говорить о том, что мы полностью весь цикл перевода надзора и регулирования на риск-ориентированный надзор завершим. То есть уже по результатам SREP, по результатам регулярного AQR и надзорного стресс-тестирования будет определяться надзорная надбавка на капитал банков.
Вот эта надзорная надбавка означает, что ниже этого уровня капитал банка не может складываться. Соответствующим образом будут ограничиваться и выплаты дивидендов банков. То есть они не могут выплатить какую-то прибыль, дивиденды ниже установленного уровня, который учитывает все риски по результатам наших надзорных мероприятий. Система регулирования и надзора полностью поменялась, начиная с 2019 года, мы обеспечили её полноценное внедрение, и она позволяет уже на раннем этапе выявлять возможность неправильной классификации кредитов. Она не позволяет выдавать кредиты также связанным сторонам. Есть определенные коэффициенты, прямо установлены, насколько может кредит быть выдан связанной стороне.
"Будет чётко определено, в каких случаях возможно государственное участие в спасении банков"
– Вы говорили, что появятся какие-то требования к банкам, особенно к тем, кто получал госпомощь. Какие планы на следующий год? И когда это будет принято?
– Это, наверное, один из важнейших приоритетов в работе агентства – разработка нового закона об урегулировании неплатёжеспособных банков. Сам надзорный процесс построен таким образом, чтобы не допускать ухудшения финансового состояния банков. Даже в лучших западных странах, где передовые международные стандарты, например, в США, Швейцарии, бывают случаи, когда банки попадают в сложное финансовое состояние, они становятся фактически неплатёжеспособными.
Для этого необходимы очень чёткие, прозрачные процедуры урегулирования. В текущем году по результатам оценки финансового сектора со стороны Международного валютного фонда были даны рекомендации по приведению нашего законодательства в соответствие с международными стандартами. Прежде всего будут конкретизированы механизмы участия для Национального банка, агентства, министерства финансов, КФГД в урегулировании неплатёжеспособных банков. Будет чётко определено, в каких случаях возможно государственное участие в спасении банков.
Очень много критики вызывала государственная помощь, которая была оказана банковскому сектору на протяжении последних 15 лет. Здесь необходимо отметить, что государственная поддержка банкам в той или иной мере может оказываться в соответствии с международными стандартами. Но должны быть чётко прописаны условия. Это может быть системно значимый банк, то есть необходимость оказания ему поддержки связана с тем, что это будет иметь системный эффект для устойчивости всей финансовой системы. Поскольку негативный эффект будет гораздо хуже, если данный банк обанкротится, все вкладчики потеряют свои средства и будет утеряно доверие к финансовой системе.
Могут быть другие факторы учтены. Допустим, банк в корпоративном кредитовании может иметь какое-то региональное значение. С учётом всех этих факторов необходимо чётко эти условия прописать, в каких случаях может оказываться государственная помощь.
Мы очень внимательно изучали опыт зарубежных стран, других регуляторов. И вот, Международный валютный фонд также оказал содействие в выработке этих механизмов. Мы запросили техническую помощь МВФ для разработки данного законопроекта, чтобы это было полное соответствие международной практике, чтобы это не вызывало каких-то вопросов, нареканий в будущем. Наша задача – создать регулирование, которое будет полностью соответствовать международным стандартам. Это, я считаю, принципиально необходимо для того, чтобы заложить устойчивость финансовой системы на долгие годы. Во-вторых, обеспечить доверие. Доверие, как со стороны международного сообщества, так и доверие внутри страны к финансовой системе.
Предыдущие годы мы видели, что в основном госпомощь оказывалась через предоставление субординированных облигаций. Вместе с тем у такой помощи есть свои недостатки. Если предоставляются субординированные займы банку для поддержки его капитала, то он получает конкурентное преимущество по сравнению с другими банками, которые получают такое фондирование на рыночных условиях. Это заведомо неравные конкурентные преимущества. В этой связи сейчас международное большинство регуляторов применяет подход – вхождение в акционерный капитал. Допустим, Центральный банк Российской Федерации сравнительно недавно перешёл на новую модель оказания помощи таким несостоятельным банкам через вхождение в акционерный капитал. В этом случае сразу происходит обеспечение соответствия банка всем установленным нормативам. И после достижения определённых условий происходит выход государства из капитала банка, то есть он продаётся какому-то частному инвестору. Наверное, это основной подход, который будет заложен в новом законопроекте. То есть если какая-то помощь будет оказываться, то это помощь через вхождение в акционерный капитал. При этом есть ряд других нюансов, ряд других инструментов, которые могут оказываться. К примеру, это займы последней инстанции. Это всемирно признанная практика, когда банк может получать заём последней инстанции у Национального банка. В рамках этого закона предусматривается соответствующее ограничение для акционеров банка. Для текущих акционеров банка, для менеджмента банка. Это вот то, о чём вы говорите по ограничению дивидендов, бонусов руководству банка. Вот из мировой практики тоже мы видим, что в случае оказания государственной поддержки в обязательном порядке должны вводиться определённые ограничения на получение дивидендов или бонусов со стороны руководства банка.
"Банки вернули государству 1,2 трлн тенге"
– Но об этом недавно Всемирный банк же говорил, что нужно каким-то образом налогоплательщикам возвращать эту помощь. Какие сейчас меры будете предпринимать помимо того, что в этом году сделали?
– Мы внимательно посмотрели и оценили тот объём государственной поддержки, который был предоставлен банковскому сектору, начиная с кризиса 2007 года. Мы оцениваем этот объём в 6,6 трлн тенге. Из них уже было возвращено 1,2 трлн тенге. Сейчас на балансах банков сохраняются различные виды господдержки, в основном это субординированные облигации на сумму 1,8 трлн тенге.
В прошлом году были приняты изменения в закон, которые ограничили выплату дивидендов банкам, которые имеют на своем балансе государственную поддержку. Мы приняли соответствующий нормативно-правовой акт, определили условия. Таким образом банки не могут выплачивать себе дивиденды, если они заработали эту прибыль за счёт средств государственной поддержки. Но также там заложен механизм, который стимулировал бы банки к досрочному возврату.
Здесь необходимо учитывать, что некоторые банки всё ещё нуждаются в такой поддержке. В программе финансовой устойчивости, в рамках которой в основном оказывалась данная поддержка, у нас всё ещё находятся три банка.
– Какие это банки?
– Это Евразийский банк, Банк ЦентрКредит и Нурбанк. Часть из них, я сейчас не буду называть, уже выполнила требования, установленные по программе финустойчивости. В соответствии с условиями программы предусматривалось, что со стороны акционеров банка треть выявленных убытков покрывается самими акционерами. Они также выполнили все эти обязательства. Дополнительно доформировали провизии. На них имеются прямые ограничения, они не могут выплачивать дивиденды, то есть 100-процентный запрет имеется, ограничение по выплате бонусов.
Но вместе с тем часть этих банков всё ещё нуждается в сохранении государственной поддержки на их балансе. Часть банков уже достаточно оздоровились, имеют очень хорошие показатели и уже могут досрочно начать выплачивать государственную поддержку.
– Какие это банки, которые могут досрочно вернуть?
– Ряд банков имеет такой запас прочности. В этом году после принятия прошлогоднего изменения в закон у нас досрочно начали возврат: банк RBK вернул и Halyk Bank. Я думаю, наверное, всё-таки надо отдать должное, что это не Halyk Bank получал государственную поддержку, но господдержка у него на балансе сохраняется, и он тоже досрочно осуществил возврат средств государственной поддержки.
– Ну там частичный же возврат.
– Частичный возврат, да
– А полный возврат может какой-нибудь банк сейчас сделать?
– У нас шесть банков имеют господдержку в балансах. Вот мы видим, что большой запас капитала имеется, наибольший запас капитала в целом в системе – это Halyk Bank. Также очень большой запас капитала у Jusan Bank, который и получил наибольший объём государственной поддержки. Поэтому все зависит от финансового состояния банка. Если у него есть достаточность капитала, ликвидности, чтобы осуществить досрочный возврат, то это необходимо делать, мы считаем.
Новый закон о неплатёжеспособности банков направлен на будущие риски
– Какая будет ответственность у акционеров? Вот банки обанкротились, акционеры практически никакой ответственности не несли, только некоторые. В будущем законе вы как это будете предусматривать?
– В рамках нового закона предусмотрен такой механизм, называется total loss absorbing capacity. Это означает полное поглощение убытков со стороны акционеров. То есть полностью идёт сперва списание капитала акционера. Ну, не только это, происходит конвертация других обязательств, связанных с акционером. Конвертация обязательств крупных кредиторов также будет происходить для покрытия убытков банка. Этот механизм очень чётко разработан, действует в других юрисдикциях. Мы его будем применять в рамках нового закона. То есть абсолютно полная солидарная ответственность акционера по покрытию убытков банка будет.
Но если даже этих средств будет недостаточно, то есть даже после списания капитала акционера, после конвертации и использования других обязательств если этих средств будет недостаточно и банк является системно значимым по тем критериям, которые будут разработаны в соответствии с передовой практикой, то будет рассматриваться вопрос оказания государственной поддержки.
– Под новое ужесточение, которое предусматриваете в будущем законопроекте, какие банки могут попасть? И попадут уже после того, как президент подпишет этот закон и он вступит в силу?
– Новый закон прежде всего направлен на урегулирование неплатёжеспособных банков, которые, возможно, могут в будущем возникнуть. То есть он не будет касаться урегулирования каким-либо образом уже тех банков, по которым отозваны лицензии или действующих банков. Мы же для этого и работали все эти последние годы, чтобы списать стрессовые активы с балансов банков, повысить капитал банков, улучшить их устойчивость. Поэтому мы не ожидаем, что в ближайшее время понадобятся какие-то такие меры.
– А те банки, которые уже получали госпомощь, они также могут продолжать выплачивать дивиденды и частично возвращать госпомощь по текущей формуле, правильно?
– Сейчас текущая формула позволяет выплачивать дивиденды, если эти дивиденды образовались за счёт прибыли, не связанной с оказанием государственной помощи.
"Сумма неудовлетворённых требований по лопнувшим банкам составляет 615 млрд тенге"
– Если говорить о лопнувших банках, кто выплатил уже деньги из акционеров, топ-менеджеров, кто не выплатил? Кратко можете рассказать, как проходит возврат средств?
– У нас сейчас в процессе ликвидации находится девять банков. Общая сумма неудовлетворенных требований перед кредиторами банков составляет 615 млрд тенге. На данный момент удовлетворены требования за счет реализации имущества, за счет взыскания по кредитам требований около на 90 млрд тенге. Поскольку выдавались заведомо безвозвратные кредиты и наносился ущерб банкам со стороны акционеров банка и со стороны менеджмента банков, агентством по всем таким случаям безвозвратно выданных кредитов подавались заявления в правоохранительные органы для возбуждения уголовных дел, проведения расследования и обеспечения возврата выведенных из банков средств. Всего агентством было подано 25 заявлений на общую сумму ущерба более 800 млрд тенге. Из них сейчас по пяти банкам проведено следствие, судом рассмотрены дела и вынесены решения о возмещении ущерба на сумму более 400 млрд тенге. Однако есть сложность по взысканию, несмотря на то, что уже судом такие решения приняты и признано, что нанесён ущерб интересам кредиторов, вкладчиков банка. Сейчас сумму возмещённого ущерба мы оцениваем в 7 млрд тенге. Но работа продолжается совместно с правоохранительными органами по поиску и возврату средств и имущества.
– Кстати, недавно в своем послании президент Токаев говорил о том, что банки зарабатывают очень много. За последние девять месяцев, если мне память не изменяет, было 1,5 трлн тенге – чистая прибыль. Какие вы планируете меры предпринять по посланию президента, когда он говорил, что нужно налог вводить на сверхприбыль банков?
– На фоне высокой базовой ставки действительно прибыль выросла банков от вложения в ноты Нацбанка, в государственные ценные бумаги. Сейчас имеются исключения по обложению налогом доходов от таких видов вложения. И сейчас министерство финансов рассматривает в целом исключение нормы по предоставлению вот этого освобождения от налогообложения. То есть доход, который банки будут получать от вложения в ноты Нацбанка, в ГЦБ в том числе, будет включаться в общий налогооблагаемой доход банков. Вот такая мера сейчас рассматривается министерством финансов.
– Получается, будет на государственные ценные бумаги и ноты Нацбанка введён дополнительный налог? Других не будет налогов?
– Да. Ну это единственный вид дохода, который сейчас в настоящее время освобождён от налогообложения. Все остальные доходы, которые банки получают, и так уже сейчас облагаются налогами. Также рассматривается возможность, может быть, установления какого-то стимулирующего налогообложения. То есть здесь речь идет о том, чтобы создать какие-то стимулирующие меры фискального характера, для того чтобы нарастить кредитование корпоративного сектора. То есть более низкая ставка, если кредиты выдаются корпоративному сектору. Может быть, более высокая ставка по другим видам деятельности. Но пока каких-то конкретных уже сформированных предложений нет.
– Участники рынка банковского сектора недавно говорили о том, почему только банки. Есть же и другие секторы экономики, которые показывают тоже высокий уровень доходов.
– Вопрос закономерный. Я считаю, здесь необходимо комплексно рассматривать.
– Как считаете, вы слишком зарегулировали банковский сектор, как недавно говорила Умут Болатхановна?
– Касательно регулирования банковского сектора: очень важно, что мы приводим регулирование в соответствие с принципами Базельского комитета. Есть 29 принципов Базельского комитета – это минимально установленные стандарты деятельности. У нас в этом году проходила оценка финансового сектора со стороны МВФ, Всемирного банка. Она ещё продолжается. Отчёт у нас окончательно будет получен в январе. Мы его обязательно опубликуем, проведем такое большое обсуждение результатов. Но уже по предварительным результатам у нас в целом хорошая предварительная оценка. У нас наблюдается полное или значительное соответствие по 22 принципам Базельского комитета и по семи принципам требуется доработка. В том числе это касается вопросов консолидированного надзора, операции со связанными сторонами, та же надзорная надбавка, о которой я говорила. Мы в целом приступили к этой работе уже в 2022 году по консолидированному надзору. Но к моменту оценки со стороны Международного валютного фонда пока эта нормативно-правовая база не утверждена и не внедрена.
Поэтому, даже не дожидаясь каких-то отчётов, рекомендаций, я хочу сказать, что эта работа по приведению регулирования в соответствие с международными стандартами была начата агентством. Мы об этом писали в нашей концепции развития финансового сектора, которая в прошлом году была принята. Сейчас вся подготовительная работа завершена. То есть, наверное, это два больших таких изменения помимо всех других изменений, которые происходили в последние годы: это надзорная надбавка на капитал, повышение требований консервативного буфера с 2 до 2,5% и введение консолидированного надзора. То есть требования к капиталу ликвидности и к системам управления рисками банков будет устанавливаться на консолидированном уровне с учётом всех организаций, которые входят в банковский конгломерат.