"Люди устали от безысходности". Как в Улкене провели референдум по строительству АЭС и почему там только 79 голосов "против". Спецрепортаж BES.media
Референдум по строительству АЭС в Казахстане признали состоявшимся, принято положительное решение по этому вопросу.
Улкен – село в Алматинской области, теперь уже известное каждому казахстанцу как потенциальное место строительства АЭС. Несмотря на известность, сами сельчане уже полвека живут в ожидании перемен хотя бы для своих детей. BES.media рассказывает, как прошло голосование в потенциальном энергоцентре страны.
Ночь, дорога и Улкен
Добраться до Улкена из южной столицы непросто, хотя село и расположено в Алматинской области. Для этого нужно преодолеть расстояние в почти 500 км. Автобус курсирует несколько раз в неделю, такси обойдётся в 60-65 тысяч тенге за салон. Оптимальным вариантом оказалась железная дорога, поэтому, недолго думая, мы взяли билеты на поезд Алматы – Петропавловск с намерением выйти на станции Шыганак, откуда до Улкена рукой подать – всего 14 км.
Дорога до Шыганака заняла больше восьми часов. Пейзаж за окном представлял собой выжженую степь с редкими холмами, уходящими за горизонт. Только перед прибытием издалека заблестела водная гладь Балхаша. Самая долгая остановка по дороге – 30 минут – в Шу. За это время по вагонам быстро пробежали уличные торговцы. Ассортимент откровенно небольшой: выпечка, рыба и детские вещи.
Оказалось, что после перехода Казахстана на единый часовой пояс после 17.00 в районе начинает темнеть. Долго искать машину не пришлось – на станции дежурили таксисты-частники. Короткое приветствие, обозначенная в 2500 тенге цена – и вот мы уже едем в Улкен. По дороге таксист узнав, что мы журналисты, сказал, что нынче СМИ – частые гости села из-за предполагаемой стройки АЭС, "только вот разговоров много, а дела нет".
"В 1979 году начали про ГЭС говорить. И много говорили, только пока ничего из этого так и не сделали. Только подстанцию построили распределительную, да дорогу укладывают уже третий год: четырёхполосный автобан будет Астана – Алматы. Китайцы строят, завод временный поставили, щебёнку и асфальт делают. Я сам в советское время отучился в Алматы на атомщика. А в итоге не пригодилось", – рассказал таксист.
И, немного помолчав, добавил: "АЭС – большой проект и тяжким бременем ляжет на республику. Дорого же. А любой, кто придёт строить, придёт зарабатывать прежде всего".
– Но в районе же тогда станет лучше?
"Ну да", – ответил таксист и дальше мы ехали молча.
Когда мы добрались до Улкена, ночь уже накрыла село. Гостиниц в Улкене пока только две – "Восточка" и "Комфорт". Мы остановились во второй, поскольку первая в преддверии референдума собрала аншлаг. "Комфорт" занимает два этажа одного подъезда пятиэтажного дома. Три верхних этажа над гостиницей пустуют – окна заколочены фанерой.
Комнаты небольшие с типичным советским интерьером, в каждой есть свой душ. Туалет с напольным унитазом общий – один на крыло на каждом этаже. В номерах холодно, поскольку отопительный сезон в Улкене ещё не начался, поэтому каждая кровать укомплектована большим тяжёлым одеялом. Впрочем, от холода это всё равно не спасает – он пронизывает каждую косточку настолько, что тепло от лампочки в плафоне люстры ощущается даже физически и на расстоянии.
Оставив вещи и перехватив горячего чая, мы отправились изучать местность и искать избирательный участок. По пути не заметили, как вышли из села и упёрлись в холмы.
Тишину, которая казалась почти осязаемой, как будто время здесь остановилось лет 30 назад, прерывал только отдалённый лай собак, которые изредка пробегали мимо, вполне дружелюбно виляя хвостом. Улкен напоминает небольшой провинциальный микрорайон с многоквартирными 5- и 9-этажными домами. Только некоторые из них – некогда символы советского прогресса – теперь выглядят как заброшенные памятники прошлого. Их пустые глазницы смотрят в никуда. Ситуация с заколоченными окнами над нашей ночлежкой больше не казалась удивительной – таких здесь много. Казалось, что ещё до строительства АЭС город уже пережил свой собственный Чернобыль...
Из привычного – почти в каждом жилом доме есть продуктовый магазин. Зайдя в один и увидев рыбу, поинтересовались: балхашская?
"Откуда! – отвечала, смеясь продавщица. – Алматинская! Балхашскую только в машинах-холодильниках можно найти, заезжают иногда с завода, продают".
Некоторые дворы выглядят пусто, другие – с симпатичными ухоженными палисадниками. Несмотря на то что на часах всего 19.00, на улице было темно, как ночью, на улицах редко встречались люди. Разве что несколько подростков прогуливались рядом с центральной аллеей и мальчишки толпой шагали по своим важным мальчишечьим делам. Дети, проходя мимо нас, здоровались и даже открыли и придержали для нас дверь калитки. Вроде нормальная ситуация, но в нынешнее время – редкая.
Найти избирательный участок было легко – он расположился в здании единственной в Улкене школы, адрес которой был указан в расклеенных повсюду листовках, призывающих сельчан прийти и отдать свой голос на референдуме.
Убедившись, что в день голосования мы не потеряемся, отправляемся спать.
Референдум, АЭС и Балхаш: как голосовали в Улкене? Почему люди ждут станцию и готовы жить с атомом? Смотрите видеорепортаж BES.media
День референдума. Начало
С 6 утра в Улкене туда-сюда сновали операторы регионального и столичного телевидения, шагали, разговаривая по телефону, мужчины в костюмах.
Во дворе дома напротив школы о чём-то переговаривались три женщины, две из которых были в национальных костюмах. Подальше стояли рядовые сельчане, с интересом наблюдая за непривычной для них суматохой.
К референдуму во дворе школы расстелили два ковра, что означало импровизированную сцену, и натянули информационный транспарант с напоминанием: 6 октября – день особенный. Референдум. Рядом поставили юрту. Впрочем, она была и накануне вечером и может являться неотъемлемой частью школьного двора. Сама школа, по рассказам директора и председателя участка референдума Алии Укибаевой, рассчитана на 1200 человек, но учатся там немногим более 200 детей, поэтому она работает в одну смену – кабинетов хватает.
Когда из колонок начала доноситься музыка, народ стал стягиваться ближе ко входу. Перед открытием прозвучал гимн Казахстана. Первыми зашли женщины в национальных костюмах, проводя шашу – традиционный обряд, когда на счастье и процветание раскидывают конфеты или деньги. На референдуме обошлись только конфетами.
Затем в здание школы стали проходить люди, и если не вдаваться в детали, колесо завертелось как и на самых обычных выборах: людей находят в списках по фамилии, проверяют удостоверение, выдают им бюллетень, люди голосуют в кабинках, бросают бюллетень в урну для голосования и покидают школу. Иной раз фамилии у пришедших комиссия не спрашивала – все друг друга знают. Но удостоверение всё равно просили. Всего в списках голосующих в Улкене значилось 1093 человека.
Главный инженер "Улкен су" Сергей Третьяков переехал в село в 1985 году. По его мнению, в строительстве АЭС одни плюсы.
"С 85-го года мы ждём эту станцию, это чудо. Сегодня референдум – такая хорошая вещь, благодатная для Казахстана. Я считаю, что мы решаем наше будущее, будущее наших детей. Это необходимая станция, необходимый прогресс. В глазах других стран наша страна поднимется многократно, если у нас появится атомная станция. Нас станут уважать. Дай бог, чтобы всё это срослось и получилось. Чтобы только процветание и жили нормально. Я вообще за то, чтобы построили три станции: на севере, юге, ну и у нас – в середине, чтобы в будущем мы могли продавать эту электроэнергию. Другие страны продают, не боятся, и у нас всё будет нормально", – сказал он нам.
Тем временем на улице для сельчан подготовили концерт. На сцену выходили певцы, танцоры, батыры и девушки в национальных костюмах, с которыми можно было сфотографироваться у баннера "6 октября – день Всенародного референдума".
На вопрос "Откуда артисты?" нам никто не ответил. Сказали лишь, что организацией занимался местный акимат, а выступавшие – точно не местные. Одна из пенсионерок, опираясь на две трости сразу, с широкой улыбкой наблюдала за происходящим.
"Меня зовут Фарида Салиевна, Павленко моя фамилия, – представилась женщина. – Я живу здесь уже 37-й год. Как школу построили, приехала сюда. И всё время ждём, когда наконец-то исполнится. Южно-Казахстанская ГРЭС сначала была (в проекте. – Ред.), ждали, потом говорили "атомная будет", потом сказали – Балхашская ТЭЦ, теперь опять АЭС. Я, например, живу мечтами и надеждами, что построят. Это же будущее наше, будущее детей. Работа будет и у детей, и у внуков. Думаю, что улкенцы все должны проголосовать сегодня, надеюсь на это, на их сознательность".
За это время за пределами школьного двора открылась так называемая ярмарка – два шатра-навеса.
Люди быстро переместили фокус с концерта на торговцев и направились к ним.
Ожидания и "манная каша"
Улыбаясь и здороваясь со всеми, к прилавкам подошла худощавая женщина в лёгком кремовом полушубке и тёмных очках. Позже журналистам она представилась как Рахима Каирбекова и назвала себя "спикером Улкена".
"Я предприниматель и пенсионер, с 1987 года тут живу. Ещё работаю местной общественницей, спикер этого посёлка. Поддерживаю эту акцию, это строительство. Мы столько лет этого ждём. Посёлок настроен положительно, потому что люди устали от безысходности. От безработицы устали. Сегодня большой исторический день, я думаю люди проголосуют и поддержат Послание президента. Это будет во благо не только нам, но и всему Казахстану. Извините, что перебиваю, но такая радость у нас большая сегодня", – улыбаясь, затараторила женщина.
– Погодите, безработица, вы сказали? А рыба? – еле успеваю перехватить разговор в короткой паузе.
– Да, были рыбные цеха, в общем-то. Но они на зиму закрываются, потому что нет рыбы. Ну, бывает такое. Сейчас один завод функционирует, там работают люди. Второй завод закрылся, но люди ездят. Здесь недалеко есть станция Мынарал, там есть филиал, там работают. Средняя зарплата по посёлку от 120 до 150 тысяч тенге, но есть и меньше. А коммуналка дорогая.
– Почему дорогая? – удивляюсь. – Это же посёлок.
– Не простой посёлок. Отопление у нас индивидуальное в каждом доме. У нас стоят электрокотлы, которые обогревают весь дом в отопительный сезон. Вот в нашем доме 81 квартира всего, но отапливается 49 квартир. И вот эту квадратуру, которая есть во всём доме, делят на киловатты, которые выдаёт котёл. И платим мы – оставшиеся.
– А если кто-то уедет, продаст жильё?
– Ну, значит, счёт будет расти, потому что делится на меньшее количество людей. Мы им не препятствуем в том, чтобы отрезаться. А какой смысл? Человек платить не будет, всё равно долги будут висеть, и нам "Балхаш энерго" не включит отопление. Лучше уж мы сами.
Из разговора мы узнали, что бизнес Рахимы Каирбековой – кафе "Каир", однако женщина сказала, что выставила его на продажу.
– Мне уже 70 лет, и я хочу продать. Но пока движений нет, всё только разговоры.
– А если продадите, переедете?
– Нет. Это я вполне осознанно говорю. Я отсюда не перееду. Если манная каша падает с неба, зачем я буду переезжать?
Ранее BES.media сообщал о том, что жители Улкена, продающие свои квартиры, подняли цены на недвижимость более чем в два раза, мотивировав это строительством АЭС.
___
Читайте также:
___
Действительно ли такое предложение оправдал спрос и какие вообще перспективы есть у села, мы решили спросить у акима Улкена.
"Улкен начали строить 40 лет назад – тогда, когда собирались строить Южно-Казахстанскую ГРЭС. Построили 31 многоэтажный дом. Из них только 24 находится на балансе акимата сельского округа, 22 из них частично заселены. Оставшиеся с 90-х годов – в запустении. Хоть они и заброшенные, но по документам все многоэтажки в частных руках. Да и коммуникаций никаких к ним не подведено, после развала всё заново надо делать. Если через пять лет, к примеру, не начнётся строительство, то в каком состоянии будет этот посёлок, сами представляете. А с АЭС ожидаем строительство дорог, инфраструктуру, больницу", – рассказал об ожиданиях аким сельского округа Кенжемурат Касенов.
По словам акима, за три года на должности он видел, как уезжают жители села, а сейчас новости про АЭС привлекают обратно и людей, и бизнес.
"Когда я приехал, около 2000 человек жили в селе, это чисто по прописке. Потом опустились до цифры в 1200. А когда заговорили про АЭС, народ начал возвращаться, стали приходить покупатели на коммерческую недвижимость. В посёлке два здания детского сада, и оба в частных руках: один – у фирмы "Энергоналадка", второй – у Красильникова. Если он в генплане значится как детский сад, то им и должен быть. Красильников свою зону отдыха сделал, а этот детский сад в центре посёлка пустует. Мы разговаривали с фирмой, они посчитали и сказали, что если полностью этот детский сад восстановят – это будет стоить 1,2 млрд тенге. А если продадут в таком виде, в каком есть – 105 млн тенге будет стоить. Мы эту информацию в район передали, потому что в самом Улкене 12 млн тенге бюджет годовой, мы сами не решим", – объяснил аким.
По задумке акимата, если бы государству удалось вернуть и восстановить это здание, то они бы создали инфраструктурный центр села, четыре крыла которого задействовали бы под разные нужды. Площади здания вполне хватает, чтобы спокойно разместить детский сад, амбулаторию, почту, библиотеку, акимат и полицию в одном месте.
Тем временем люди продолжали приходить на участок голосовать. Председатель участка Алия Укибаева периодически отчитывалась о высокой явке. В первый час проголосовало больше 120 человек – это десятая часть села. К 10 утра пришли 328 человек, а к полудню – 748 сельчан, или 68,4%. Когда основной поток людей прошёл (после 15.00), организаторы стали собирать музыкальное оборудование, которое громыхало с самого утра. Жалко было жильцов соседнего дома, которые могли планировать выспаться в заслуженный воскресный выходной.
Ярмарка свернулась ещё раньше. Постепенно двор школы опустел, и только время от времени на пороге участка референдума появлялось по одному-два человека, пришедших отдать свой голос. Только праздник их уже не дождался.
Забегая вперёд, в день референдума в Улкене проголосовали практически все: 1066 (97%) из 1096 избирателей (по спискам ожидали 1093, и ещё трое пришли пришли с открепительными талонами из других областей). 14 бюллетеней не засчитали, потому что избиратели поставили галочки напротив двух вариантов ответа, 17 бюллетеней были испорчены, 79 голосов против и 956 – за.
Иностранцы нас бросят, а свои работу не дадут
В появившееся до закрытия участка время мы решили прогуляться по селу днём, посмотреть, чем заняты люди и задать несколько вопросов местным в менее официальной обстановке.
В целом из разговоров с местными стало приходить понимание, что на самом деле улкенцы совсем не думают об АЭС в масштабе государства. Их не тревожат деловые соглашения и экологические бедствия, им всё равно на геополитику и престиж на международной арене. Как и всех простых граждан, их заботит благополучие места, в котором они живут: стабильная работа, хорошая зарплата, доступные тарифы на коммунальные услуги. АЭС для Улкена – способ выжить и остаться в месте, которое они любят и берегут, насколько это в их силах.
По дороге всё-таки рискнули забежать в пару заброшек и зрелище, надо сказать, удручающее: повсюду мусор и бутылки. Шахта лифта открыта, лестничные пролёты без перил. Просто удивительно, что никто за это время не пострадал – местные говорят, что дети всё время играют в пустых домах.
К нашему удивлению, жители наотрез отказывались говорить на камеру. Причины называли разные: одни с недоверием поглядывали на журналистов, другие торопились домой, третьи посчитали, что недостаточно нарядно выглядят для видео. Одна из женщин на детской площадке новой аллеи честно ответила: "Не хочу, чтобы меня уволили". В обычном разговоре, "без картинки", она объяснила:
"Людям здесь на самом деле всё равно, кто будет строить АЭС. Главное, чтобы была работа. Ведь если они будут строить, но рабочих мест для нас не будет, то зачем она нам? У нас 4-комнатная квартира, и мы платим почти 60 тысяч тенге только за отопление. А ещё за воду и свет. И эта проблема у всех, но нам о ней говорить не разрешают на работе. А если меня уволят, то мы платить не сможем – сейчас с родными вместе платим. И если эта АЭС не будет эти проблемы посёлка решать, зачем строить здесь?"
Житель села Александр на вопрос "Кого сельчане ждут строителями АЭС" ответил:
– Корейцы приезжали где-то в 2007-м. Они у нас площадку приготовили, хотели делать ТЭЦ. Потом что-то не заладилось, они уехали. И вот с тех пор обещали: то Россия, то японцы. Сейчас не знаем, кто. И это не имеет значения. Значение имеет сама электростанция. Вы прекрасно знаете, что у нас большая нехватка электроэнергии.
– А не страшно?
– Как я считаю, атомная будет, наоборот, экологичнее. Многие вспоминают про атом и ссылаются на Чернобыль. Но там же всё не просто так взорвалось. В Чернобыле испытания проводили и не рассчитали, в Японии – цунами. А так-то она сама по себе не атомом же будет греть, а паром, который будет нагреваться атомом. Короче, как обыкновенный котёл в домах.
Отвечая на вопрос "Кого бы вы хотели здесь видеть в качестве строителей АЭС?", большинство жителей, независимо от национальности, отвечали "Россию", потому что верят, что это самый надёжный вариант, а может, и не знают, какие компании предлагают свои услуги.
Две семейные пары, сидящие у подъезда с собаками, на тот же вопрос ответили: "Росатом". На уточняющий вопрос "почему", только неопределённо пожимали плечами:
– Как-то привычнее, ближе нам.
Одна из женщин, подумав, добавила:
– Россия нас не бросит, а иностранцы кинут и оставят – мы им не нужны. А здесь, сами знаете, агашки-татешки, своя-моя. А Россия – соседи, нас не бросят и без работы не оставят.
К слову, у государства в отношении вендоров более масштабные планы: возможно, участие в строительстве примут сразу несколько игроков. В день референдума президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев сообщил, что в случае положительного решения по АЭС строительство может быть доверено международному консорциуму, который объединит ведущие мировые компании с передовыми технологиями.
"Правительство должно заняться анализом, провести соответствующие переговоры. Но моё личное видение этого вопроса состоит в том, что в Казахстане должен работать международный консорциум, который будет состоять из мировых компаний, обладающих самыми передовыми технологиями. Но а дальше, как говорится, жизнь покажет", – сказал Токаев.
По дороге обратно в участок (близилось время подсчёта голосов) заглянули в местный продуктовый магазин. Едва завидев нас, женщины за прилавком заулыбались: "О, опять журналисты! Тут уже человек 10 приезжало, если не больше".
Узнав о цели нашего визита, одна из женщин согласилась, что вопрос остро стоит на повестке села, но есть и те, кто против. И снова мы услышали про непомерно высокие коммунальные платежи за отопление.
– Люди летом в сезон стараются вперёд оплатить, чтобы зимой платить меньше, и чтобы долгов не было. Вскладчину семьями платят. Суммы огромные – 50-60 тысяч – и это только за отопление. Быстро проблема эта не решится, вот люди и уезжают. Всегда так: кто-то – за, кто-то – против АЭС. Просто не говорят открыто. Сейчас же все внезапно диванными атомщиками стали. В карантин были диванными медиками, как война началась в Украине – диванными политологами. Теперь – это.
– Да уж пусть строят, лишь бы построили! Мне сегодня сын сказал: может, мои внуки увидят эту АЭС, твои-то вряд ли успеют такими темпами. Мы все верили, что увидим. Я с родителями сюда переехала на стройку, когда мне 4 года было, а отцу – 36. Сейчас отца уже два года как нет, но он до конца верил. И сыну моему скоро 25 лет, а сколько стройка займёт ещё? Я, наверное, не дождусь, – сказала другая.
– А почему не уезжаете?
– Здесь на самом деле хорошо. Эти заброшенные дома не удручают. Мы уже вообще их не замечаем. В людях дело, которые здесь живут. Мы как одна большая семья – вместе радуемся и вместе горюем, помогаем друг другу. Радуемся успехам детей, если кто-то поступает в столицу или за границу уезжает. Люди, когда приезжают сюда, особенно командировочные, говорят, что как будто в Советский союз попали. Всё подскажут и расскажут, дети здороваются, приветливые все. Но пока что детям лучше уезжать. Сыну сказала: жри землю, но не возвращайся. Сколько эта стройка займёт, неизвестно, а жить детям нужно уже сейчас.
Контекст
В середине 80-х в Улкене планировали построить гидроэлектростанцию. Тогда экологи и учёные твердили, что это негативно отразится на озере Балхаш, но их доводы правительство не убедили. В 1991 году распался Советский союз – стройка не случилась.
По данным из открытых источников, в начале "нулевых" в Астане завели разговоры о строительстве АЭС на Балхаше. Тогда общественные организации страны выступили против, назвав решение строить АЭС на Балхаше "давлением могущественного атомного лобби в России и Казахстане". Основанием для этого стали переговоры Владимира Путина и Нурсултана Назарбаева в кремле 18 февраля 2003 года. Об этом сообщало издание Deutsche Welle. Тогда президент РФ сказал о намерениях России и Казахстана реализовывать планы совместного строительства Балхашской АЭС, а Назарбаев назвал идею возродить строительство "важным проектом".
В конце 2008 года правительство приняло решение о строительстве Балхашской ТЭС. В 2013 году даже начались подготовительные работы, но потом их приостановили.
Для Улкена это уже четвёртая попытка с 1979 года, когда идея строительства АЭС впервые прозвучала на фоне энергетических амбиций страны.
–––
Читайте также:
–––