"Правительство откладывает решение серьёзных проблем на потом": Казахстан остается лидером по выбросам в регионе

Что произошло

Казахстан является лидером по выбросам углекислого газа среди стран Центральной Азии, и в ближайшее время ситуация вряд ли поменяется.​ В то же время страна обязалась достичь углеродной нейтральности к 2060 году, ратифицировав Парижское соглашение.

Как показывает исследование НПО "Эхо" и Transparency Accountability Consulting, Казахстан сталкивается с противоречием: декларируемые климатические цели идут вразрез с долгосрочными контрактами на добычу угля, нефти и газа, заключенными на десятилетия вперед. Это можно было бы объяснить и частично оправдать фактором сырьевой экономики, но и здесь у Казахстана есть проблемы – страна не получает столько денег, сколько могла бы.

10% к 2060 году

Стратегия декарбонизации Казахстана, принятая в 2023 году, предусматривает снижение доли угля в энергобалансе с 60 до 10% к 2060 году, развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и внедрение технологий улавливания углерода. Однако документы носят общий характер, а конкретные этапы перехода остаются размытыми.

Текущее состояние выбросов

По данным отчёта Института энергии, в Казахстане объём выбросов от производства энергии за 2023 год составил 308,7 млн тонн эквивалента углекислого газа, став рекордным среди стран Центральной Азии. Следом с большим отрывом идёт Туркменистан с 222,2 млн тонн и Узбекистан с 152,9 млн тонн.

Энергетический сектор вносит наибольший вклад в выброс парниковых газов. По данным исследования, на уголь приходится 70% генерации электроэнергии в Казахстане. Угольная промышленность обеспечивает тепло- и энергоснабжение северных и центральных регионов, где уровень газификации близок к нулю. При этом страна обладает крупнейшими в мире запасами угля – 170,2 млрд тонн, которых хватит на 300 лет при текущих темпах добычи.

Нефтегазовый сектор, обеспечивающий львиную долю экспортных доходов, также остается ключевым источником выбросов. В 2023 году Казахстан добыл 89,9 млн тонн нефти и газового конденсата, а к 2025 году планирует увеличить добычу до 96,2 млн тонн.

Угольная промышленность

Несмотря на глобальный спад спроса на уголь, Казахстан продолжает наращивать его внутреннее потребление. В 2024 году правительство подписало соглашение с Россией о строительстве трех новых угольных ТЭЦ в Кокшетау, Семее и Усть-Каменогорске, которые увеличат спрос на уголь на 25 млн тонн к 2035 году.

Ключевые игроки:

• ТОО "Богатырь Комир" (совместное предприятие с российским РусАл) – 40% добычи угля в стране.
• ERG (40% акций у государства) – четверть национальной добычи через дочерние компании.
• Qarmet – крупнейший частный производитель, развивающий проекты с китайскими инвесторами.

1,4 млн казахстанцев зависит от угля

В 20 моногородах вроде Шахтинска и Экибастуза, где проживает 1,4 млн человек, жизнь остро зависит от угольных предприятий, что создаёт уязвимость при любом снижении объёмов добычи. Один из авторов исследования Мария Лобачёва пояснила, что часто это города с одним или двумя предприятиями, где занята большая часть населения. Например, в Абае и Шахтинске (Карагандинская область) Qarmet – основной работодатель.

"Мы беседовали с людьми из регионов, с местными активистами, которые общались с областными властями. И судя по их словам, у самих регионов также нет чёткого понимания, как именно двигаться к углеродной нейтральности. Особенно это касается тех областей, экономика которых сильно зависит не только от использования ископаемого топлива в качестве источника энергии, но и от его добычи. Во многих таких регионах люди работают на шахтах и в добывающих предприятиях, и фактически вся экономическая система завязана на этих ресурсах", – рассказала Мария Лобачёва.

Заявления не стимулируют людей

Мария Лобачёва привела в пример Мангистаускую область, где идёт тенденция на постепенное истощение нефтегазовых месторождений. При этом кроме нефтедобычи другая инфраструктура не развита: туда трудно добраться, есть перебои водоснабжения. 

"С одной стороны, это реальность, а с другой, чтобы снизить социальную напряжённость, правительство заявляет, что ведётся разведка и планируется освоение новых месторождений. Но такие заявления не стимулируют людей искать альтернативную работу или другие источники дохода, не мотивируют их задуматься о переезде. А ведь нужен комплексный подход, нужно развивать другие сферы экономики", – считает Мария Лобачёва.

Перпективы угольной отрасли

Как отмечается в отчёте, Казахстан делает ставку на углехимию, переработку угля в метанол, удобрения и другие продукты с добавленной стоимостью. Однако проекты требуют многомиллиардных инвестиций и 5-6 лет на окупаемость.

"Развитие углехимии – это стратегическая возможность, но без технологий улавливания углерода она лишь отсрочит переход к "зелёной" энергетике", – подчёркивается в исследовании.

Динамика производства и экспорта

Добыча: 113,9 млн тонн в 2022 году и 112,7 млн – в 2023-м. ​

Структура внутреннего потребления (2023):

• ТЭС – 65,9 млн т;
• ЖКХ – 9 млн т; 
• промышленные нужды – 5,9 млн т; 
• экспорт – 31,9 млн т.

Экспорт вырос с 29 млн в 2021 году до 31,9 млн тонн в 2023-м. В 2023 году экспорт в Украину остановлен.

Основные рынки сбыта: Россия, Швейцария, Беларусь. Выросли поставки в Италию в 317 раз (109,9 тысячи тонн за 8 мес. 2024 года).

Нефть и газ – основа экономики

Нефтегазовая отрасль остаётся локомотивом казахстанской экономики: она обеспечивает более 50% экспортной выручки и основную часть валютных поступлений в страну. Казахстан занимает 12-е место в мире по доказанным запасам нефти.

Крупнейшие месторождения – Тенгиз, Карачаганак, Кашаган. Они определяют повестку и объёмы добычи, в то время как проекты по расширению добычи вплоть до 2068 года фактически ставят под сомнение достижение углеродной нейтральности к 2060 году.

Динамика производства и экспорта нефти

Добыча нефти и газового конденсата: около 90 млн т/год, рост +4,5 % в сравнении с 2022 годом.

Экспорт (в тоннах): 

• Италия – 30,7 млн (43 %);
• Нидерланды – 7,6 млн (11 %);
• Франция – 5,2 млн (7 %);
• Китай – 2,9 млн (4 %).

Однако даже при таких показателях страна не получает столько прибыли, сколько могла бы. На это влияют геополитические изменения и непрозрачность в вопросах распределения прибыли от добычи полезных ископаемых.

Как война в Украине повлияла на экспорт нефти

Порядка 93% казахстанской нефти экспортируется через российскую инфраструктуру, что создаёт "узкое горлышко" –  дефицит пропускной способности и рост тарифов, что потребовало активного поиска альтернативных маршрутов.

Перераспределение транзитных потоков остаётся незначительным: несмотря на запуски маршрутов через Китай, Каспий и магистраль Баку – Тбилиси – Джейхан, на них приходится менее 1% общего объёма транзита, а все дополнительные расходы лишь частично компенсируют потерю российского маршрута. 

Перераспределение маршрутной сети показало, что транспортные расходы и расходы на перевалку выросли на десятки процентов по сравнению с довоенным уровнем, что снижает конкурентоспособность казахстанской нефти на ключевых рынках.

Непрозрачность контрактов и недополученная прибыль

Критика в адрес нефтяных гигантов заключается не только в их долгосрочных обязательствах, но и в низкой прозрачности. Несмотря на участие в Инициативе прозрачности добывающих отраслей (ИПДО), ключевые контракты на Кашагане, Карачаганаке и Тенгизе так и не были опубликованы. Основные акционеры – компании из США, Италии, Франции, России и Китая, в то время как казахстанская сторона и общество зачастую остаются в неведении.

"Мы проводили анализ проектов Карачаганак и Кашаган и пришли к выводу, что по косвенным признакам они как минимум в два раза менее выгодны для Казахстана по сравнению с аналогичными проектами в других странах", – рассказала Мария Лобачёва.

Она добавила, что ОО "Эхо" уже много лет добивается раскрытия контрактов. Однако ни компании, ни правительство не изъявляют желания рассказывать об условиях контрактов, мотивируя это тем, что нет согласия всех сторон.

"И вот в этом самая большая проблема – мы не видим, чтобы правительство хоть что-то предпринимало. Нет даже попытки собрать всех участников за стол переговоров и публично обсудить вопрос: давайте раскроем эти контракты, и станет ясно, кто конкретно против. Это компании? Это конкретные участники? Или само правительство? Вместо этого мы слышим только: "Контракты не могут быть раскрыты". И всё", – пояснила Мария Лобачева.

Экологические штрафы ‒ лишь инструмент давления

Крупные нефтегазовые игроки регулярно получают штрафы за превышение выбросов и сброс загрязнённых вод, причём разброс сумм составляет от сотен миллионов тенге до нескольких миллиардов долларов.

• Karabatan Utility Solutions ‒ 7,2 млрд тенге;
• Консорциум НКОК (Кашаган) ‒ 27,7 млн долларов за сжигание попутного газа и сброс в Каспий;
• Тенгизшевройл ‒ 2,8 млрд тенге;
• Карачаганак Петролиум Оперейтинг ‒ 50 млн тенге;
• Оператор Кашаган НКОК оштрафован на 4,4 млрд долларов за ненадлежащее хранение серы.

В последние годы Казахстан обращается в арбитражи с требованиями к иностранным инвесторам с требованием к инвесторам "Кашагана" вылпатить 15 млрд долларов из-за задержек и технических проблем во время разработки месторождения, дополнительный иск на 138 млрд долларов – от упущенной выгоды. В конце декабря оператор NCOC (North Caspian Operating Company) возобновил переговоры с правительством Казахстана о выплате штрафа в пять млрд долларов за нарушение экологических норм.

Мария Лобачёва считает, что экологические штрафы в этом контексте являются рычагом давления для дальнейших переговоров, которые истекают в 2030-х годах.

"Возможно, это рычаг для пересмотра условий при продлении контракта. Вполне вероятно, что штрафы используются для перераспределения доли компаний или изменения условий контракта", – прокомментировала она. 

Большинство месторождений расположено в шельфовой зоне Каспийского моря, самого мелководного из закрытых морей, что делает экосистему особенно уязвимой к загрязнению нефтью, химикатами и отходами добычи. Эксперты отмечают, что выбросы в море приводят к деградации прибрежных биотопов и снижают запасы рыбы и бентоса.

Кто заинтересован в продолжении добычи?

Несмотря на глобальный энергетический переход и усиление политики декарбонизации, Казахстан продолжает заключать долгосрочные нефтегазовые контракты и активно привлекает инвестиции в геологоразведку. В настоящее время 54 недропользователя управляют 88 контрактами, срок действия которых истекает после 2030 года. Из них не менее 36 проектов продлены до 2040 года и далее. А контракты по некоторым месторождениям будут действовать ещё несколько лет после того, как Казахстан должен достичь углеродной нейтральности в 2060 году.

Основными игроками в крупнейших проектах остаются США, Италия, Франция, Великобритания, Россия и Китай, при этом Россия наращивает своё присутствие через долгосрочные контракты. В то же время наиболее активно представлены казахстанские государственные и частные компании, а также китайские инвесторы.

Россия

Россия имеет стратегические доли в пяти крупных проектах в Казахстане, включая 5% в ТШО и 13,5% в "Карачаганак петролеум оперейтинг", что делает её значимым игроком в налоговых поступлениях страны. Контракты по этим проектам истекают в 2033 и 2037 годах, но обсуждается их продление. Россия также контролирует около 40% Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), через который в 2022 году прошло 82,1% экспортируемой нефти Казахстана. Кроме того, российские компании владеют 50-процентной долей в месторождениях Каламкас-море, Хазар и Ауэзов, срок действия которых продлен до 2068 года, и участке Каратон-Подсолевой до 2066 года.

Китай

Китай владеет активами в 28 проектах в Казахстане, 16 из которых планируется завершить до 2040 года и 12 – до 2050 года. Среди значимых долей 8,33% в Кашагане, одном из крупнейших морских месторождений нефти.

США

Chevron и ExxonMobil сохраняют значительное присутствие в трёх крупнейших нефтяных проектах Казахстана – Тенгиз, Карачаганак и Кашаган. Chevron владеет 50-процентной долей в Тенгизшевройл и 18процентной – в "Карачаганак петролеум оперейтинг", а ExxonMobil – 16,81% в Кашагане. Эти проекты являются одними из крупнейших налогоплательщиков страны, но их контракты истекают в 2030-х годах.

Государства-члены ЕС и Великобритания

Компании ЕС и Великобритании, такие как Shell, Eni и TotalEnergies, имеют значительные доли в Карачаганаке и Кашагане. Контракты по Кашагану действуют до 2033 года, по Карачаганаку – до 2037 года.

Подробный список добывающих компаний с существенными платежами правительству и их проекты по добыче ископаемого топлива в Казахстане смотрите здесь.

Что предлагают?

Авторы отчёта считают ключевым шагом к достижению углеродной нейтральности обеспечение полной прозрачности в энергетическом секторе. Это включает в себя раскрытие всех контрактов на добычу угля, нефти и газа, а также условий их исполнения. Такая открытость позволит обществу и экспертам контролировать соблюдение экологических и социальных стандартов, а также оценивать эффективность использования природных ресурсов.

"Правительство откладывает решение серьёзных проблем на потом. Ведь углеродная нейтральность – это долгосрочная цель, рассчитанная до 2060 года. Понятно, что большинство тех, кто сейчас у власти, в 2060 году уже не будут в правительстве", – отметила Мария Лобачёва.

Исследование предлагает комплекс мер для каждого из факторов.

Для правительства Казахстана:

• Раскрыть условия всех действующих контрактов на добычу.
• Разработать отраслевые стратегии декарбонизации с чёткими KPI.
• Инвестировать в программы переподготовки работников моногородов.

Для гражданского общества:

• Использовать данные ИПДО для контроля за выплатами компаний.
• Лоббировать участие регионов в планировании энергоперехода.

Для международных финансовых институтов:

• Перенаправить финансирование с ископаемого топлива на ВИЭ.
• Поддерживать проекты перехода в угольных регионах.

"Сейчас нет ясных и детальных промежуточных целей на пути к углеродной нейтральности. Да, обозначены общие цели на 2030 год, и к его целям мы постепенно движемся – видно, что возобновляемая энергетика развивается. Но когда речь заходит о значительном сокращении использования ископаемого топлива, особенно в промежутке между 2030 и 2060 годами, мы не видим ни конкретных этапов, ни детального плана действий со стороны правительства. Но только понятные цели и условия их достижения смогут обеспечить среду для правильного планирования всеми участниками: и государством, и бизнесом, и обществом", – сказала Мария Лобачёва.

____

• Читайте коротко о важных событиях в Telegram. Подписывайтесь и включите уведомления.
• Если у вас есть чем поделиться или вы стали очевидцем событий, пишите, присылайте фото, аудио и видео, документы в наш анонимный бот @bessimptomno_bot.